коммерции советник

——— Сергей Малкин ———

(1790−1865). Потомственный почётный гражданин получен - 5 января 1834 г. Коммерции советник- с 1839г. С 1825 г. состоял купцом 2-й гильдии, а с 1826 г. 1-й гильдии. В ноябре 1832 года было принято решение о награждении его Золотой медалью за многолетнюю торговлю и лишь 4 июня 1833 года он был награждён ею на Анненской ленте с надписью «За усердие», Кавалер орденов Св. Анны III ст. -1851 г., Св.Анны II ст., Св. Станислава III ст. - 1856 г., Св. Владимира IV степени. По выбору общества от 20 марта 1825 года был депутатом торговли, с 12 марта 1826 года, сменив на этом посту отца, четыре выбора подряд избирался городским головой г. Бобруйска Минской губернии. Переехал в Москву, где Указом Московской казённой палаты от 24 ноября 1839 года за № 20125 с женою Ириной Фёдоровной (1805-1864) и сыном Александром причислен на 1840 год в Московское 1-й гильдии купечество. В 1844 г. ему принадлежат совместно с купцом Русиным Котельнические песчаниковые каменоломни с залежами дикаря, первоначально добывавшегося в двух приломах. В 1847 г. он приобретает здание на Воздвиженке, 1/ Моховой, 16/ Манежной, 13. построенное винным откупщиком Георгием Алексеевичем Хавским. В 1851 году состоял членом совета в "Совете Московского художественного общества" под председательством Г.А. Закревского.

Ему и некоему господину Ивану Синебрюхову царское правительство дало колоссальные подряды на поставку леса для строящейся железной дороги Москва — Санкт-Петербург, так-же на строительство Николаевского (Ленинградского) вокзала на Каланчёвке, где он являлся единоличным подрядчиком, постройку с чистой отделкой всех промежуточных станций и локомотивных зданий (депо), складов, сараев и других необходимых станционных строений на всем протяжении Южной дирекции, которые исчислялась в сумме 1 500 000 р. сер. Сооружение Петербургско-Московской железной дороги началось в 1843 году. Официальное открытие движения состоялось 1 ноября 1851 года. За это он был награждён званием Коммерции советника в 1851 г. Только на этих поставках и подрядах он получил более трёхсот тысяч рублей, а всего ему удалось выкачать из казны полтора миллиона. Про него есть строки в стихотворении «Железная дорога» Николая Некрасова

В синем кафтане — почтенный лабазник,

Толстый, присадистый, красный как медь, Едет подрядчик по линии в праздник, Едет работы смотреть… Праздный народ расступается чинно… Пот отирает купчина с лица И говорит, подбоченясь картинно: Ладно… нешто… молодца!. молодца! С Богом, теперь по домам, — поздравляю! Шапки долой, коли я говорю! Бочку рабочим вина выставляю

И недоимку дарю!.

На вырученные деньги он купил участок земли, на котором находились три каменных строения на улицах: Рождественке (владение номер 6), по Пушечной — 9, по Кузнецкому мосту — 20, в том числе Артиллерийское депо. Купил с правом сломать и на их месте построить доходный дом с квартирами и лавками, что и было сделано. Сами Торлецкие в этих домах не жили, а сдавали в аренду под жильё и таким известным фирмам как книжный магазин Готье, музыкальный магазин Циммермана, гостиница Захарьина. В 1852 г. построил и владеет гостиницей «Петербург» (Каланчевская ул., д.11), (здание сохранилось). В ней в 1855 г. останавливался хирург Н. И. Пирогов, и несколько раз — в 1884, 1890 и 1891 гг. — писатель Г. И. Успенский. Также в 1852 году он покупает имение и село Косьмодемьянское, которое располагалось на берегу речки Химка рядом с Петроградским шоссе, вблизи от станции «Химская», располагавшейся на 18-й версте от Москвы, которая была первой на этом пути железнодорожной станцией Николаевской железной дороги. Своё имя село получило от церкви Косьмы и Дамиана. Единственная улица села, на которой стояла церковь, называлась Кузьминкой. В то же время приобретается село Гиреево (ныне Новогиреево) с 3 крестьянскими дворами.

Кокорев В. "Экономические провалы по воспоминаниям …" писал:

Несколько патриотических лиц из среды купечества, испуганных вторжением Французов в дело русского народного труда и предвидевших, что Россия снова попадется в ловушку иностранной экономической интриги, обратились с разъяснением своих опасений к графу Закревскому, пригласив и меня к участию в их совещаниях. Граф выразил полное сочувствие к нашим словам и добавил от себя: «Зачем нам прибегать к каким-то иностранным капиталам, когда у нас есть все нужное для постройки дорог дома: железо на Урале, лес, песок и щебенка повсюду, с массою рук, ожидающих работы во всех деревнях? Поезжайте к Чевкину дня через три, а я его увижу и предупрежу о вашем посещении». Мы решили, что ехать целой гурьбой неудобно, а лучше кому-либо одному, дабы можно было говорить прямее и свободнее. Выбор пал на известное Чевкину лицо Торлецкого, который был очень хорошо знаком и с А. П. Ермоловым и просил его предварительно переговорить с Чевкиным, назначенным уже за несколько месяцев до коронации главноуправляющим путей сообщения, вместо графа Клейнмихеля. Чевкин очень любезно принял Торлецкого, внимательно выслушал и сказал: «Ничего не могу сделать, мой миленький (обычная поговорка Чевкина), потому что дело с французами облажено и условлено в Париже князем Орловым, во время заключения мира. Нахожу возможным хлопотать только об одном, чтобы правление железных дорог было не в Париже, как было предположено, а в России». Этого последнего результата Чевкин достиг года через два, но не даром, а по случаю выдачи каких-то многомиллионных ссуд Главному обществу, выторговав у него изменение в уставе о переводе правления из Парижа в Петербург.